Эвтаназия: Плохая жизнь? Хорошая смерть Александр Свиридов
То, что смерть может быть мучительной, человеку известно давно. Существовали в истории и некоторые способы решения этой проблемы, такие, например, как «кинжал милосердия». Но все это были случаи частные, ни новых законов, ни общественного ажиотажа не вызывающие.
А вот последние лет 40-45 дискуссии об эвтаназии не прекращаются, интенсивность обсуждения нарастает, из сферы общественной она перешла в область политическую, появились страны и территории, где приняты законы, разрешающие эвтаназию. На днях такой закон одобрил парламент Люксембурга; похожие акты существуют в Нидерландах, Бельгии и в американском штате Орегон.
Каковы причины этого процесса? Чтобы не уходить глубоко в трудный мировоззренческий спор, попробуем лишь проследить основные этапы становления и утверждения терпимости к эвтаназии в обществе. Первые общества в поддержку эвтаназии возникли в 1934 г. в Англии и 1935 г. в США. Деятельность этих объединений носила теоретический характер. Задача ставилась простая: освободить общественное сознание от таких христианских «предрассудков», как запрет на убийство и самоубийство. Очередной виток обсуждений возник в 60-е гг. в связи с появлением и первыми успехами реаниматологии. У профессионалов вопросы были практическими: до каких пор считать человека живым и продолжать реанимационные мероприятия? Сторонники эвтаназии не могли пропустить этого удачного случая: зачем вы, врачи, мучаете человека? Дайте спокойно умереть. Это было новое слово в медицинской этике и деонтологии. Оказалось, что борьба за жизнь больного не такой уж и священный долг врача. Борьба сторонников эвтаназии за освобождение от мучений, нестерпимой боли, жупел «невыносимых страданий», на которые врачи обрекают больного, на долгие годы стали основными аргументами в спорах и дискуссиях.
Интересная деталь: в спорах об эвтаназии практически всегда участвуют священники основных мировых конфессий — христианства и мусульманства. Все знают, что обе конфессии не приемлют эвтаназии, и такое участие не вызывает вопросов. Однако все не так просто. Аргументы священнослужителя по определению не могут иметь хоть какое-то значение для человека неверующего, для безбожника, или, как они сами любят себя называть, агностика. Среди сторонников эвтаназии верующих нет. Следовательно, и какой-либо общей теоретической базы не существует. Ссылки на Бога для агностика не могут иметь значения, а для верующего это основные аргументы. Почему же эти встречи и споры не прекращаются? Суть в том, что аргументация агностиков со времен Монтеня носит не просто нерелигиозный характер, а осознанно и абсолютно добровольно является антирелигиозной. Защита веры и нападение на нее — вот подлинная основа споров верующих и агностиков, а эвтаназия — это один из многих поводов для этой бесконечной битвы.
Россия пока еще в самом начале либерализации общества. Результаты опросов общественного мнения совпадают с результатами многих развитых стран 30-40-летней давности. Но 20% опрошенных уже твердо уверены, что эвтаназия необходима. Многие боятся, что принятие закона об эвтаназии в нашей стране невозможно, поскольку у нас очень слабы привычки соблюдения законов и очень большой опыт их умелого и корыстного нарушения. «Вот в цивилизованных странах…» — весьма распространенная присказка. Поскольку информация из стран столпов и светочей либерализма и цивилизации доступна, мы можем к ней обратиться.
Нидерланды, «Обзор пятилетнего опыта»: 27% докторов проводят эвтаназию по требованию, 72% докторов обычно фальсифицируют свидетельство о смерти, указывая естественную причину смерти. Интервал между обращением и проведением эвтаназии в 13% случаев составил менее одного дня, в 35% случаев — неделю (по закону — два месяца). В 22% случаев это была однократная просьба (по закону их должно быть четыре, из них две письменные). В 12% случаев врач ни с кем не обсуждал обращение больного (по закону — с тремя врачами).
«Доклад департамента здравоохранения» штата Орегон: ни у одного из пациентов, которым было оказано врачебное содействие в самоубийстве, не было документальных свидетельств о неконтролируемой боли. Большинство пациентов, настаивающих на эвтаназии, страдают от одиночества, непонимания ситуации, полной зависимости от других.
По данным организации «Международная рабочая группа по эвтаназии» (www.euthanasia.com), во всех странах, где эвтаназия возможна в той или иной форме, в 70% случаев инициаторами являются родственники пациентов. Многократные опросы показали, что большинство неизлечимых умирающих больных не поддерживают эвтаназию.
Людвиг Минелли, основавший в Швейцарии клинику Dignitas, где желающие могут уйти из жизни, требует, чтобы ему разрешили применить эвтаназию в отношении пациента, страдающего депрессией. По просьбе пациента, разумеется.
«Эвтаназия» в переводе «хорошая смерть». Большинство предполагает, что человеку делают укол и он безболезненно умирает во сне. На практике не так. Человек, который мог дышать только при помощи специального аппарата, умрет от мучительного удушья, когда аппарат отключат. Терри Шиаво (Тереза Шиндлер), эвтаназия которой была разрешена в США специальным судебным решением, умерла через три недели после того, как ее перестали кормить. Это ли хорошая смерть?
Эвтаназия — не медицинский и не научный вопрос, а этический и — в тех случаях, когда речь идет о верующих людях, — религиозный. Настойчивое продвижение эвтаназии имеет под собой экономические основания. Поддержание жизни тяжелых больных действительно требует больших средств. А так — нет человека, и нет проблемы. Но основная цель пропаганды эвтаназии — это создание института оценки «тяжести» человеческой жизни. По сути, это вопрос введения категории «плохой» или «невыносимой» жизни. Но такая оценка всегда будет оставаться субъективной, и ей может быть подвергнут любой живущий.
_________________
Я не ухожу. Просто иногда меня нет... |
