Границы толерантности: Перейден ли Рубикон?
Павел Святенков
О терпимости в политическом пространстве, о меньшинствах и интересах общества в целом, мы поговорили с членом правления Фонда "Институт Развития" Павлом Святенковым.
- Казалось бы, ничем не связанные между собой события: премьера фильма "Код да Винчи", финал Евровидения, намерение секс-меньшинств провести в Москве гей-парад заставляют задуматься о том, что такое толерантность в политике. Скажите, как вычленить тот уровень терпимости к иному, который идет на благо нации, и как определить, что "вот к этому" - никакой толерантности!
- Прежде всего, определимся с понятием "толерантность". "Толерантность" в современной политической практике означает "терпимость". Однако толерантность есть не просто идеология терпимости. Это санитарный кордон, отделяющий нормальное общество от зоны нетерпимых явлений. Толерантность позволяет отсечь явления, грозящие гибелью обществу. Например, не может быть толерантности к геноциду.
Внешняя граница толерантности касается хаотического внешнего мира, ограничивает, отсекает аего от общества. Внутренняя граница толерантности проходит по границе нормального общества.
Между миром хаоса и миром нормального общества есть "дикое поле", зона явлений условно-терпимых. К числу таковых относится, например, гомосексуализм. В нормальное общество допускать его все же нельзя, ибо при его тотальном распространении жизнь прекратится. Но "терпеть", тем самым не давая ему уйти в зону хаоса и оттуда "вредить" обществу - можно.
Разумеется, всегда существуют попытки расширить зону терпимости - как в сторону явлений хаоса, так и в сторону нормального общества. В последние десятилетия на Западе зона терпимости чрезвычайно расширилась и пытается вытеснить общество, защитной оболочкой которого она является. То есть существует тенденция превращения зоны терпимости - в "общество", а самого общества - в "зону терпимости". Например, за гомофобские высказывания можно угодить в тюрьму или подвергнуться обструкции, а вот нападки на христианство повсеместно разрешены. Получается, что гомосексуализм становится нормальным явлением общества, а вот христианство вытесняется в зону терпимости, туда, где были публичные дома в средние века. Если дело так пойдет дальше, христиан заставят носить какие-нибудь опознавательные знаки ("желтые звезды").
Теперь вернемся к вашему вопросу. Борьба вокруг гей-парадов и Церкви в России ведется в вышеописанном ключе. Цель всей кампании - вытеснить Церковь с занимаемой ею позиции в центре общества в "зону терпимости" и отдать ее место гомосексуалистам. Тогда христиане будут молиться в "закрытых клубах", а гомосексуалисты - устраивать "крестные ходя" по московским проспектам.
- Меня интересует механизм трансформации терпимости, толерантности. Можете ли вы описать, как он включается, чем и как поддерживается. А также, интересует то, какие общественные акторы являются движущей силой этого механизма трансформации? К примеру, толерантность в США в начале прошлого века была направлена на абсорбцию обществом представителей белой цивилизации Европы, причем, неважно, Западной ли, Восточной ли Европы. Это были так называемые внешние парии - отвергнутые в Старом Свете и нашедшие будущее в Свете Новом. А толерантность в 1970-х годах была направлена на цементирование американского общества, уже сложившегося к тому времени в единую нацию за счет абсорбции уже внутренних парий - негров. Как мне кажется, в этом промежутке актором, который запустил механизм трансформации толерантности, стали элиты США, если быть более точным - ЛОМы, лидеры общественного мнения. А вам как видится этот процесс?
- Механизм трансформации понятен. Он заключается в атаке на "устои", "норму", то, что "принято в обществе". Однако смысл подобной атаки не в том, чтобы отменить норму вообще, а в том, чтобы "чужую" норму заменить своей.
Я не согласен, что интеграция представителей Европы в американское общество проходила через механизм толерантности. Американское общество, в основе своей протестантское, активно навязывало свои нормы пришельцам. Те из них, которые сохранили свою религию (например, католицизм), должны были исповедовать ее таким образом, чтобы сама стилистика исповедания была похожа на протестантизм.
Если в общество принимаются некие внешние группы, то это принятие происходит не за счет деструкции действующей нормы, а за счет ее распространения на эту группу. Например, те же негры были приняты в общество после того, как было сказано, что "негры - тоже люди". То есть на них были распространены те же нормы и те же права, что и на остальных граждан США. При расширении нормы на новую группу, те, кто не приемлет это расширение, вытесняются за пределы даже и толерантности. Например, в Америке нет толерантности по отношению к расистам.
- Мне кажется, вы несколько упрощаете ситуацию. Вы, как автор новой концепции агрессивных меньшинств, не можете не видеть того, что сейчас внешние группы, принимаемые в сообщество, напротив, навязывает сообществу свои нормы. И в этой связи, если распространение толерантности на негров произошло, действительно, за счет того, что было признано, что "негры - тоже люди", то сейчас происходит противоположное. К примеру, распространение толерантности на гомосексуалистов происходит за счет навязывания понятия "гомосексуализм - норма". То есть, в случае с неграми это бы звучало как "белые - тоже негры".
- Разница действительно в том, что прежде новые группы, принимаемые в общество, принимали и его ценности (концепция плавильного котла). Сейчас же новые группы не стремятся вступить в общество, а стремятся воздействовать на него таким образом, чтобы изменить его базовые ценности на свои. Это концептуальная разница. Если воспользоваться вашим примером, негры как меньшинство, действуя в подобном ключе, должны были бы объявить рабами и лишить гражданских прав всех белых. "Только негры - люди".
- Мы подошли с вами к осознанию того, что толерантность в современности является обоюдоострым оружием. Оружием, которое может как усилить общество, так и ослабить его. Пользуясь вашей метафорой относительно "дикого поля", я бы хотел ее продолжить так, что само "дикое поле" сейчас становится зоной хаоса, сливаясь с ней. И толерантность уже сейчас воспринимается многими как ругательство, как угроза существования этноса, народа. Между тем, толерантности, очевидно, нельзя приписывать исключительно негативные черты. Но как отделить "правильную" толерантность от толерантности "губительной"?
- "Толерантность" перестала быть защитной оболочкой общества, превратившись в источник "альтернативной нормы". Так это для Запада. Что касается России, то "толерантность" у нас стала приобретать репрессивный характер, характер категорического требования к обществу признать любое направленное против него зло. То есть общество должно признать правильными убийства детей в Беслане, потому что террористы "тоже страдают" или "имеют право на свою точку зрения" и т.п.
Причина, по моему мнению, заключается в том, что наша "защитная оболочка" была создана в советское время, когда тоталитарному советскому обществу противостояла столь же тоталитарная идеология терпимости.
Сегодня СССР нет, однако уходящая корнями в советское правозащитное подполье концепция терпимости жива. Ее суть - в легитимации любого зла, если оно направлено против общества. Подобная концепция терпимости является непозволительной роскошью. Поэтому России следует выработать свою собственную концепцию.
- На каких "трех китах" должна базироваться эта концепция? Может ли это быть триада, своего рода модифицированное уваровское "Православие, самодержавие, народность" в виде, к примеру, "соблюдение религиозных норм, государственная целостность и гарантированное будущее русского народа как великого народа"? То есть, все то, что не служит на пользу этим трем пунктам - выживание русского этноса, сохранение суверенитета России и следование моральным требованиям, предъявляемым любой религией, - может или должно быть вынесено за рамки толерантности?
- Смысл толерантности - уменьшение числа сущностей, которые могут повредить обществу и государству. Приведу вегетарианский пример. Общество толерантно к курению. Именно толерантно, поскольку курение терпимо, хотя все знают, что оно вредит здоровью. Однако в случае запрета табака курение может превратиться в подпольное андеграудное течение. Естественно, антигосударственное. Поэтому мы его терпим, хотя "Минздрав и предупреждает".
Полагаю, что в зону терпимости должны попадать те явления, которые не противоречат сбережению народа и сохранению государства. Тот же гомосексуализм - "вредная привычка" (вроде курения), но никак не базовая ценность нашего общества. Именно так и следует относиться к подобным явлениям. Иначе говоря, базовая триада должна выглядеть примерно так: "Сбережение народа, сохранение государства, стабильность общества". Это норма. Все что ей соответствует - принимается. Все, что действует против нее - отвергается. Все, что не действует против нее, но в случае отвержения может перейти на сторону сил, разрушающих государство, переходит в зону терпимости.
- В такой логике, к примеру, сексуальные меньшинства, как представители общности, не угрожающей ни существованию России, ни существованию русского народа, ни (по крайней мере, пока) стабильности в обществе, вполне имеют право на проведение гей-парада? Нельзя сказать, что я с этим согласен, но, тем не менее, у меня следующий вопрос - нетерпимость к гомосексуалистам нарастает и в некоторый момент, к примеру, через года два-три, проведение гей-парада сможет стать угрожающим стабильности фактором. Как определить, что Рубикон уже остался позади? То есть, мы возвращаемся к вопросу об акторах, которые могут определять границы толерантности. Кто может быть этим актором в России сейчас?
- Полагаю, что данное меньшинство имеет право на терпимость, то есть на легитимность своего существования при условии, что его активность останется на уровне частной жизни. Пропаганда гомосексуализма (а ей и является гей-парад) должна быть запрещена точно так же, как и пропаганда курения. Мы же не устраиваем марши гордости курильщиков, хотя каждый может курить, сколько ему заблагорассудится. Иначе говоря, Рубикон терпимости считается перейденным тогда, когда меньшинство, на которое распространяется режим терпимости, начинает агрессивно вмешиваться в общественную жизнь.
Актора, который мог бы определять границы толерантности, в России нет. Теоретически, такие функции мог бы исполнять совет моральных авторитетов (та же Общественная палата, если б она чего-то стоила) или же Церковь. Но Церковь признается не всеми, ее духовный авторитет нужно дополнить авторитетом какого-нибудь светского института. Так что актора надо создавать.
П.С. Статья написана 2 года назад, но мало что изменилось в направлении озвученной темы с тех пор
_________________
Не будь побеждён злом, но побеждай зло добром |
... в кошмарном сне не приснится))