Ветеран Шадринского автоагрегатного завода, фронтовичка Мария Никифоровна Белозёрова свой день рождения отмечает в самый мужественный из праздников – 23-го февраля, День защитника Отечества, что очень символично.
Она всегда была девушкой боевой и бойкой – сумела добровольцем на войну улизнуть, пройти, как и отец, почти до Берлина, – чего в мирной-то жизни теряться? А характер у нее, хоть и с перчинкой, но всегда был легким и веселым... Остается присоединиться к мнению Марии Никифоровны, в этом году отметившей свое 90-летие, что оптимизм и доброе отношение к миру – прямой путь к долголетию.
– Мария Никифоровна, в течение долгих десятилетий вы выполняли «негласную миссию»: рассказывали многим и многим поколениям молодых людей, работникам ШААЗа о минувшей войне, трудностях, с которым столкнулся наш народ в это время. Благодаря сплоченности ветеранов Великой отечественной, деятельности замечательного городского клуба «Фронтовичка», они всё узнавали из первых уст, от непосредственных участников событий... К сожалению, сейчас вас, девушек, сражавшихся за Родину, осталось очень мало...
– Это самое страшное – наблюдать, как уходят из жизни товарищи, с кем пройдены не только дороги войны, но и рядом с которыми текла трудовая жизнь. Сейчас в списках совета ветеранов ШААЗа осталось всего шесть фронтовичек. Мы рассматриваем старые фотографии и вспоминаем, какими теплыми были наши встречи, на которых пелись любимые песни. Фронтовички выступали на митингах, встречах в подразделениях предприятия, посещали городские организации, школы, просто собирались друг у друга в гостях. Мы привыкли быть вместе, никогда не теряли друг друга из виду, хоть послевоенная жизнь и раскидала по всей огромной стране.
– А как же сложилась жизнь у отважной связистки Маши Вохмениной?
– О своих путях-дорогах я рассказывала много раз. Но вот готовилась к нашей встрече – и вновь бессонница, волнение, воспоминания, которые остаются такими же яркими, как будто война закончилась совсем недавно. Помню, как после окончания семилетки устроилась ученицей на почту, хотелось помочь семье, ведь родители поднимали пятерых ребятишек. Потом меня перевели на сортировку почты, и одновременно с этим я изучала азбуку Морзе на телеграфе. Около двух лет проработала телеграфисткой, до самого начала войны...
Радисты первыми узнали о беде: воскресным утром 22 июня 1941 года из областного центра, Челябинска, пришла телеграмма с приказом обеспечить экстренную трансляцию правительственного сообщения – война!
Конечно, Маша хотела уйти добровольцем с первого дня. Отец уже воевал, ушел на фронт в первых рядах. Только 18 девушке не было... Не пустили. С призывного пункта, к которому девчонки протоптали дорожку, их разве что поганой метлой не гнали. Но они всё равно возвращались... А в конце 1942 года на почту пришла телеграмма для военкомата, в которой предписывалось набрать по району 15 девушек-добровольцев. Маша сама отнесла известие к месту назначения и тут же написала заявление, приписав себе возраст, добавив несколько месяцев. Однако возникло новое препятствие – она являлась единственным кормильцем в семье. «Согласие» от матери написала левой рукой: «Я не возражаю, что моя дочь идёт защищать Родину», расписалась.
Военком всё понял, но формализмом заниматься не стал: страну, действительно, нужно было защищать, это понимали все, от мала до велика. Маша осознавала, что оставляет большую семью на попечение матери и дедушки. Однако отступать не привыкла – воевать, так воевать...
Хотя до непосредственных боевых действий будущие радистки добрались нескоро. Сначала их направили в Куйбышев, где формировался зенитно-артиллерийский полк 1088. В течение трех месяцев девушки обучались на специальных курсах, благо поднатореть Маше предстояло только в устройстве рации, а морзянкой она пользоваться умела давно.
Потом был Смоленск. Первое боевое крещение.
Они не успели даже далеко отойти от вокзала, где скопилось огромное количество составов, как в небе появился вражеский самолет-разведчик. Стали спешно окапываться, а чуть позже – страшный налёт...
Лежали возле зенитной пушки с открытыми ртами, чтобы от накатывающихся взрывных волн не лопались барабанные перепонки.
Многие погибли...
А ещё Смоленск – это ночная вылазка за углем к летчикам, базировавшимся неподалеку. У девчонок ночью зуб на зуб не попадал от холода, вот и решились. Конечно, попались! Только удача им все-таки улыбнулась: молодой летчик, обнаруживший воришек, оказался земляком, тоже из Зауралья, из города под названием Шадринск. Парень не только не сдал девчонок «куда следует», но шепнул Маше: «После войны – найду, так и знай!»
Девчонка о том случае думать забыла: впереди были нескончаемые военные дороги, ведущие через Белоруссию, всю Европу, до Варшавы – на Берлин.
Но тот, случайно встреченный под Смоленском, своё обещание помнил. Она на земле, он – в небе, оба – приближали Победу, пробирались друг к другу через смерть.
Александр Белозёров был сбит, тяжело ранен, потерял левую руку, но после войны вновь встал в строй: был направлен на борьбу с разгулявшейся преступностью. Следователь прокуратуры выбрал местом прохождения службы Шатрово. Надеялся, что девушка Маша, если останется жива, вернется в родительский дом.
Так и случилось. Здание прокуратуры в Шатрово – как раз напротив почты. Девчонки в обеденный перерыв часто бегали в общую столовую с прокурорскими работниками. Мария Вохменина и не знала, что уже давно находится под прицелом чьих-то внимательных глаз...
– Никогда об этом не рассказывала – о нашем знакомстве с Сашей. Всё случилось как будто само собой. Приспичило мне морсу попить, забежала, отдала двадцать копеек, иду к большим железным бочкам, чтобы стакан наполнить, а тут ко мне паренек пристал с разговорами. Так мне его пристальный интерес не понравился, что я даже про морс забыла, пулей вылетела! Прибежала на почту, рассказываю подружкам тот случай, спрашиваю кто и что... А они: «Маша! Это же следователь прокуратуры!» И стал этот паренек часто мне на глаза попадаться... Тогда вся жизнь молодежи на танцах проходила, хоть и уставали на работе, а в удовольствии себе не отказывали. Саша Белозёров танцевал прекрасно, красивый был не только на лицо, но и фигурка-то вся такая ладненькая... А какой шутник, за словом в карман никогда не лез! И вот однажды после танцев он предложил мне стать его женой... Я сказала, что надо отца спросить, который только что с фронта вернулся. Приоделся мой Саша для визита к новым родственникам: надел чистую рубашку и протез. Благословили нас, конечно. А жить-то негде! Квартира у Александра Николаевича была казенная – перебивался за перегородкой в прокуратуре, туда и жену привел. Правда, в ЗАГС мы додумались только через несколько месяцев сходить, добрые люди подсказали, что нужно отношения узаконить, а то просто – жили и жили...
Когда Александра Белозёрова перевели на родину в Шадринск, молодая семья переселилась к родителям мужа. Белозёровы проводили на фронт пятерых сыновей, все воевали. Обратно не вернулся только старший... По тем временам такое – случай исключительный, счастливый.
Белозёровы, все оставшиеся в живых сыновья, и положили начало семейной династии, которая насчитывает несколько поколений автоагрегатовцев. Мария Никифоровна влилась в большую трудовую семью достойно: 20 лет трудилась в карбюраторном цехе ШААЗа. Дочки тоже пошли по семейным стопам: старшая Татьяна работала в отделе снабжения, младшая бухгалтером в заводском профилактории.
– Мария Никифоровна, позвольте от лица всего коллектива Шадринского автоагрегатного завода поздравить вас с замечательным юбилеем! Мы вас очень любим и ценим!
– Спасибо вам огромное, мои дорогие! Вы простите, что в этот раз на фотоснимках я буду без прически и военной формы, к ней медали прикреплены, их много, такие тяжелые... А мне ведь уже 90 лет!
Ольга Дружинина
Автор | Сообщение |
---|---|
Найти сообщения с вашего последнего посещения |
||
|
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах Вы не можете вкладывать файлы Вы можете скачивать файлы |